(traductors: Maksim Ósipov, Arnau Barios)
Последствия
Ещё не ночью, но после заката,
в синий час, когда десять тысяч
птиц, сидящих на проводах рядком,
переговариваются и, задержав дыхание,
напрягают крылья, и сердце у них
выскакивает, в лапах вскипает кровь,
и они рассчитывают скорость ветра,
как будто в первый раз, как будто
в последний, и про себя повторяют:
мы уже
готовы
готовы
готовы
пересечь небо и перелететь материк.
Мощь их порыва
содрогает металлические струны,
ослабляя на несколько мгновений
напряжение
в лампах.
Никто не ведает, почему.
Чудо
Ранним утром, в пятом часу,
едва я встаю с постели, меня передергивает
от прикосновения
на ощупь
к паутине, опутавшей руки.
Теория хаоса
На поверхности
кожи моей остаются
следы
слюны и семени, пота и крови,
ласк, поцелуев,
засосов, укусов, пощёчин,
ссадин, порезов, царапин,
струпьев, нарывов,
вздувшихся вен, синяков, покраснений,
шрамов, рубцов,
припухлостей,
шелушений, трещин и волдырей.
Мне не нужно прокалывать и разрисовывать тело,
на нём и так
вся география.
Взрослые
Сосчитаны:
51 тайна, вкраплённая в неприметные
точки на глазной радужке,
8 разочарований, плавающих на волнистой
поверхности выделения слёзной железы,
14 обманов, застрявших между шероховатыми
сосочками языка, вместе со слюной,
27 грехов, спрятанных в полутени
места, где сходится раздвоенная плоть.
Мы — жестокость клюки
слепца, который прогуливаясь встречает
другого слепца, и с ног сбивает его.
Симметрия
Старейшины племени его не узнали,
потому что он вернулся, покрытый
пылью целого материка.
Воины во всеоружии его не сожгли,
потому что он уже обгорел
в ином огне.
(Где ты был, пока искали глаза
пустоту твоего отсутствия?)
Вспыхивающие головни
внутри каждой молнии.
Посвящается вечности
На семейном фото я буду выглядеть отстранённой.
Как декорация.
Отчуждённая,
неодомашненная.
Окрестности слова
Каждая плитка положена
в определённое место.
Кто-то двигает фишку.
Кто-то раздумывает.
Кто-то ставит тебя на клетку.
Бормочет женщина за столом.
Псалом у неё на устах
застывает недосказанным словом.
Я тебе укажу место для отражений,
только за тем, чтобы ты привёз меня туда.
Медно-никелевый сплав
Вещи существуют, чтобы их разбили.
Осознание этого умиротворяет.
Сюита для молотка
1. Растительный круг
Он за спину закинул рюкзак,
набитый листвой плюща,
надеясь
накормить окружающее.
2. Тайная история наших садов
Дерево хватает топор
и отрубает себе тоску, сочащуюся
из ветвей.
Начинает ходить
по растрескавшимся внутренностям
света.
3. Пора изобилия
Укоренится песня пространств исцеляющих.
Жилище ствола
переполнится
утренними узами.
Молоко пасётся в грудной клетке.
Нужно дорыться
Беру скребок и лопату
и копать принимаюсь вглубь,
сперва вскрываю плитку,
затем дроблю цемент
и подспудную почву, и все
найденные камни по карманам
рассовываю, чтобы, если
вдруг начнётся обвал, было
чем огородиться и переждать,
пока всё утихомирится.
Не хочу загадывать,
до чего докопаюсь, сколько уйдёт
времени и столкнусь ли
с кем-то копающим мне навстречу.
Кто знает, наткнусь ли,
не успев предотвратить
столкновение, на чью-то
голову, сплошь покрытую
комьями грязи и сора.
Страшно, и вправду, наткнуться
на себя самого,
собственным стать и вопросом и ответом.
Бонсаи
Страх это сделать
и сделать это плохо,
не сделать это и остаться обязанным это
сделать,
преждевременно это сделать
или сделать это
слишком поздно.
Сделать это, боясь завершения,
или сделать это, зная,
что конец
уже предначертан,
ещё до того как собрался сделать.
Затопление
А вдруг не увижу её? А вдруг утону
раньше, чем увижу её?
Что же делать, а? что же делать? Открыть глаза
и воду впустить сквозь глазницы?
Я тону и не вижу её.
Я клянусь тебе, что не вижу её.
Это затопление, это
погружение, всё пропало,
и я не вижу её,
ты мне можешь поверить, что я не вижу её.
Двигаю руками,
но воды меня сковывают,
и её я не вижу,
и её я не вижу,
и её я не вижу, и воды меня сковывают.
Скажи мне,
как быть, если она не ищет меня,
и не проявится,
или проявится, когда я её не вижу?
Она как будто бы есть
и как будто бы нет,
либо я не вижу её, либо, если она всё же есть, то морочит меня.
Открываю рот и глотаю воду,
и если она есть,
но я её не вижу,
пусть придёт меня вытащить
из мрачного моря,
пусть придёт отворить мне
грудную клетку,
пусть откачает воду
из моих лёгких.
Если она успеет, если проявится.
Вой
Семенами дикости
наполнено тело моё,
и нет на нём живого места
без колючек.
Воспоминания врезаны в сердце,
не узнаю ни шкуру,
меня покрывающую, ни шерсть,
наросшую ниже колен.
О чем я говорю?
О том, как со звериной душой ощущать себя человеком.
Ростки
В проёмах межбуквенных
необузданное буйство травы,
постригать которую я не буду.
Я заново выкапывала корневые смыслы,
растягивала слова, их сжимая.
Посмотри, как я наблюдаю
за своим телом, расправляющимся с хрустом
во время его рассматривания.
Разминать значения,
как разминают кости
пробуждающиеся.
Удлинять звуки,
чтоб их волны до тебя дохлестнули.
Теперь, когда ты для меня — все дома,
все подвалы,
все бомбоубежища.
Перестань шепотом повторять,
что не хочешь со мной соседствовать по постели,
потому что я так пишу, ведь я же всё слышу.
Вещи не являются такими, какими могут казаться,
а всем чем угодно.
Отправления вчерашнего дня
Воспаление неопознанного прошлого
в моей незаживающей ране.
Присвоенные чужие истории
стали такими моими,
такими собственными.
Не отшатывайтесь.
Не от меня.
Я не та.
Атмосферное давление
Давление
было всегда повышенным
до предела, на котором я существую.
Потому что, если я не рискую, то не живу,
если ж я не живу, то нет смысла творить,
а без творчества что за жизнь?
Так что давление
было всегда повышенным
до предела, на котором я существую,
потому что мне хочется творить, и нет настоящего творчества
без того, чтобы голова творящего
не взрывалась.
И поэтому всё, что я делаю,
под высоким давлением и сулит неудобства,
поскольку одни неудобства —
от движения, от сопротивления, от ускорения.
И поэтому всё, что я делаю,
под высоким давлением и сулит неудобства,
поскольку одни неудобства — от вдохновения.
И поверхность жизни
пусть выбирают другие, потому что мне хочется
питаться
комьями земляными.
И прозрачный панцирь
пусть носят другие, потому что мне хочется
прищемлять пальцы каждой дверью,
потому что мне хочется в смерч попасть и в нём закружиться,
и в стремнину броситься,
и пусть она меня унесёт.
Стремление раствориться
было всегда повышенным
до предела, на котором я существую,
потому что, если мне хочется творить, то надо так жить и не волноваться,
что прервётся
сердцебиение.
Anna Gual 